Это раздражало.

Вечная история, которая повторялась именно тогда, когда Жаклин была далеко не в том настроении, чтобы выслушивать упрёки от родителей. Конечно, речь заходило о безусловной важности несколько другого образования, которое тоже подразумевало творчество, но дизайн давно не привлекал её, оставаясь на втором месте после музыки. Порой ей нравилось на время оставлять музыку, но только для того, чтобы вновь вернуться к ней и осознать, как скучна была жизнь прежде. Именно в такие дни Жаклин и проявляла внимание к работе родителей, пытавшихся вновь и вновь сказать ей, что предпочтение интересов семьи - своеобразная дань, и это лучшее, что она может сделать для родителей, если любит их. И снова, снова этот дурацкий, никому не нужный шантаж. Что родители хотели сказать этим, не знала и сама Жаклин. Возможно, таким образом, они старались удержать её дома и наставить на путь истинный, но подобными разговорами они делали всё с точностью до наоборот. Мир, воцарившийся в семье Рувье после того, как Жаклин вернулась с экзамена, вновь рухнул, продержавшись в шатком равновесии с неделю.

- Как же меня это бесит! - в очередной раз подумала Рувье, отвечая на незамысловатую реплику отца. Разумеется, все доводы родителей были шиты белыми нитками, а на чётко поставленное условие хотя бы относительно финансового положения, девушка не могла ничего возразить. Она уже работала, но этих денег было явно недостаточно, чтобы полностью содержать себя. Однако, идти на уступки с ворчащими родственниками она не собиралась. Оставалось одно - отъезд.

Жаклин уже давно думала о том, что это будет лучшим решением. Родители, как она просчитала, должны были поскандалить, но это было бы последней каплей на пути к свободе. Ведь, наверняка, они и сами в глубине души хотели того, чтобы дочь, поступившая так неразумно, нашла счастье где-нибудь ещё, раз уж не смогла найти его здесь, в семье. В такой ситуации можно было собирать чемоданы, ни о чём не жалея. Друзья и просто учащиеся с ней остались в прошлом, как только за Рувье захлопнулись стены академии, поэтому она могла поставить галочку на этом сложном пункте, который почти всегда препятствует быстрому отъезду. С семьёй она также разобралась, но был один пунктик, который до сих пор мешал принять окончательное решение.

Да, всё верно. Сестра. Сколько бы Жаклин не старалась, она не могла просто так оставить Николь, зная, что её, также увлечённую в мир музыки, скоро тоже поставят перед выбором. И, без сомнения, вся это тягомотина продолжится, если не станет более ужесточённой. Впрочем, зная характер Ники, Жаклин была уверена, что та предпочтёт промолчать и согласиться. Это и шло вразрез со всеми её грёзами, а Жаклин не единожды утверждала, что нельзя вот так вот ломать мечту. Если её не будет, то человеку будет нечем жить. Он вновь станет тем, кем был много-много лет назад. Мечты должны быть высшими, свободными от желаний и простых инстинктов. Если отбросить все эти пункты, получится только чистое увлечение чем-либо, способным вдохновить. Неудержимая энергия внутри, которая всё равно не сможет вырваться полностью, оставляя в небе едва заметный сине-белый шлейф.

Хотелось смеяться, настолько всё было безрадостно. Ещё несколько реплик, и Жаклин поспешно оделась, и, хлопнув дверью, ушла, чтобы родители ненадолго почувствовали себя победителями. Николь наверняка спала наверху, поэтому Жаклин не стала заходить к ней, чтобы не разбудить. Хотя, как можно заснуть, когда внизу слышны крики и разгорается такой скандал, Рувье не знала.
Однако, родители вышли следом за ней, собираясь на работу, которая ограничивала их пребывание дома ещё несколько дней. Возликовав внутренне, Жаклин осталась совершенно безразличной внешне, наблюдая, как машина родителей отъехала от дома. Улыбнувшись лишь немного, когда те назвали её Лилией, Жаклин отправилась в магазин, решив хоть как-то отметить такое событие. Подумать только, несколько дней можно просто сидеть дома, не опасаясь скандалов на ровном месте! Продуктов дома было более чем достаточно, поэтому она собиралась взять что-нибудь из вин, которыми славился тот магазин, куда блондинка попала.

Всё вскоре было куплено, правда внимание пришлось заострить на коньяке и в конечном итоге взять его, а не вино, от которого ломились полки. Впрочем, подойти должно было всё, что угодно. С каждым глотком Жаклин надеялась забыть все ссоры, которые так часто возникали в семье и как-то поговорить с сестрой, чтобы для той отъезд не был большим шоком. Особых надежд старшая сестра не питала, и именно поэтому каждый раз предупреждала Николь, что надо быть готовой ко всему.

На улице было очень холодно. К тому времени, когда Жаклин добралась до дома, её уже довольно сильно трясло. Определённо, в такой ситуации не помог бы ни чай, ни коньяк, который был куплен к маленькому празднику.
- Ванна - решила Рувье. - И чем горячее, тем лучше.

Замёрзшие пальцы отказывались подчиняться, пока она боролась с замком, держа сумку на весу. Вскоре тот тихо щёлкнул и Жаклин оказалась дома, прикрыв за собой дверь. Тут же пройдя в ванну, она с наслаждением опустила руки под горячую воду, начав затем набирать воду в ванну. После этого девушка прошла на кухню, где выгрузила из сумки все покупки, припрятав всё в разные места. Возможно, сестра ещё спала, так что этот праздник был для неё сюрпризом. Устроившись на кухне, она принялась читать очередной журнал о музыке, отвлекаясь на грозящийся вот-вот вскипеть чайник.

Голос сестры не был неожиданностью, но, тем не менее, Жаклин всё равно вздрогнула. Отложив журнал, она поднялась, выключила чайник и медленно прошла в гостиную, где всего час назад состоялась последняя "буря". Теперь же там стояла только сестра, непривычно растрёпанная и растерянная.

- Что-то случилось? - заметила неладное Жаклин - Родители звонили? Всё-таки возвращаются?

Воспользовавшись паузой, она извлекла из кармана джинсов мобильник. Похоже, что ложная тревога. Ни звонков, ни смс. Но вдруг родители просто побоялись звонить? Нет, точно вряд ли - решила она, вглядываясь в лицо сестры.

- Ты чего такая грустная? Я никуда не уезжаю - улыбнулась старшая - Во всяком случае не сейчас, не сегодня и не завтра. У нас ещё есть время, Ники. А так как мне не с кем его проводить, исключая родителей, выводящих меня из себя и друзей, с которыми мы абсолютно взаимно забыли друг друга, остаёшься только ты. Поэтому мы вольны устроить себе праздник. Родителей не будет ещё долго, дома в нашем распоряжении. Подумай, чего ты всегда хотела сделать дома, но не могла.

Жаклин поцеловала сестру в носик и, потянув за руку увлекла за собой дальше по коридору. Дойдя до ванной, она остановилась и, на мгновение скрывшись в ней, закрыла краны.

- На улице так холодно - пожаловалась она младшей сестре - Наверное, не стоило уходить вовсе. Но они обладают потрясающим умением выводить меня из себя.

Прислонившись к стене, Жаклин вздохнула.
- Прости, солнышко, ты ведь заслуживаешь более счастливого детства - отстранённо произнесла она - Но, если не родители, тогда я подарю его тебе.

Несмотря на то, что родители так и продолжали стоять перед глазами даже тогда, когда их не было рядом, Жаклин понимала, что сестра не заслужила такого. В понимании старшей все эти ссоры и склоки слишком были похожи на яркий пример неблагополучной семьи. Во всяком случае, что скажет человек, случайно зашедший в их дом и ставший свидетелем очередного скандала? Убеждать его в том, что это простая семейная ссора, которая повторяется, дай бог, раз в две недели, не будет иметь смысла. И всё это, словно клеймо, ложись на их семью, поэтому, когда это было возможно, Жаклин старалась промолчать. Большинство скандалов, по её мнению, не отличалось оригинальностью и всегда было связана с планами на жизнь. родители твердили одно, она горячо возражала, считая, что деятельность её будет зависеть только от неё самой. Также Рувье порывалась вытащить из семейного дела и сестру, что только обостряло отношения с родителями.

Но Жаклин никогда не руководствовалась злостью в таких делах. Конечно, приступы гнева подчиняли её себе, но она так же быстро и остывала. Не забывался только повод скандала, над которым она обычно подолгу думала, уже мысленно приводя всё новые и новые аргументы в свою пользу, чтобы выдать из родителям при первом удобном случае или очередной стычке. Но все успешные мысли к тому времени забывались, а ругань опять становилась только руганью.

С секундным порывом бросить всё и уехать, она успешно справилась. Первая причина крылась в ней самой - не было достаточных средств на дорогу, чтобы без проблем устроиться и в новом городе. Но вторая же, более существенная, была связана с сестрой. Жаклин просто не могла бросить её сейчас, когда ей так необходима поддержка со стороны. Когда её интересы только начинают превращаться в увлечения, которые, возможно, станут её работой в жизни. Родители, выросшие в другое время, просто не понимали, как важно давать жизнь талантам человека, а не губить их. Человек со сломанной мечтой не только рискует остаться несчастливым, но и будет постоянно припоминать это всем и каждому, ругая загубивших мечту на чём свет стоит. И по этой же причине обратный путь Жаклин лежал домой, а не в аэропорт. Очередной шанс, который будет безнадёжно упущен.

Надо признаться, настроение было далеко не в лучшей форме, а холодная погода только соответствовала его понижению до нуля. Ситуация злила девушку, но как только она оказалась дома, где сестра так тепло встретила её, захотелось снова выйти за дверь и оставить всю злость там. Сестра выглядела не очень хорошо, и, судя по взволнованному виду, уже успела подумать о самом плохом, что могло произойти.

- Как хорошо, что я всё-таки не уехала... - с облегчением подумала Рувье-старшая и улыбнулась.

- Дело в том - пояснила она, глядя на недоумевающую сестру - что родителей не будет несколько дней. У них какое-то важное дело на работе. Поэтому, после прогулки по городу, я решила, что нужно отпраздновать такое событие и купила деликатесов и немного согревающего. Поэтому сегодня, а также завтра и послезавтра у нас праздники. Я также хочу сказать, что тебе не стоит переживать так сильно. Мой отъезд мало что изменит, ведь ты же знаешь, как можно и нужно бороться с родителями. Я была бы рада, если бы ты занималась тем, чем действительно хочется. Если же они всё-таки сломят тебя на свою сторону, я не стану любить тебя меньше. Всё-таки, сейчас мы как финалисты, сражающиеся за тебя. Победят они - наверняка смогут подкупить тебя чем-нибудь или просто уговорить. Выиграю я - они устанут надоедать нам и оставят нас в покое. Вот об этом я и мечтаю, поэтому рано пока списывать меня со счетов.

Дома было тепло, и Жаклин медленно начала согреваться, а тёплые руки сестры только способствовали этому, однако от первоначальной затеи - горячей ванны - не отказалась.

- Я не могла иначе. - извиняющимся тоном произнесла она - Если бы ты ругалась с ними так же часто, как я, то поняла - иначе никак. Я бы могла вернуться домой сразу после того, как они отъехали, но тебе бы не захотелось видеть меня, раздражённую, грубую и резкую в общении, ведь так? - устало пояснила старшая сестра.

- Мне было не так уж холодно... - пожала плечами Жаклин и, нисколько не стесняясь сестры, разделась - Хотя, можно было что-нибудь накинуть сверху... - она вздохнула, смотря на сестру и водя пальчиками вокруг сосков.

Те времена, когда сёстры вместе купались, давно прошли, но подобные ситуации возникали достаточно часто и, как правило, только по инициативе старшей. Ники обычно смущалась больше чем обычно, когда их действия предполагали что-то выходящее за пределы обычной сестринской близости, но, тем не менее, заботиться о сестре нравилось Жаклин почти так же, как и смущать её.

- Может, примешь ванну со мной? - как ни в чём не бывало спросила Жаклин. Улыбка не сходила с её лица, глаза внимательно изучали сестру, наблюдая за её реакцией. Не дожидаясь ответа, Жаклин медленно опустилась в воду, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Ей хватило всего нескольких секунд, чтобы привыкнуть к поначалу обжигающей, а теперь просто тёплой, воде.

До сегодняшнего дня Жаклин не думала, что сестра бывает рада долгому отсутствию родителей, но её реакция сейчас всё больше и больше удивляла старшую Рувье. Наверное, все эти скандалы крайне негативно отражались на психике младшей сестры, заставляя ту нервничать больше, чем обычно.Жаклин могла только догадываться об этом, хоть и подозревала, что каждое слово, брошенное родителями по неосторожности или в пылу скандала со старшей дочкой, словно перерезает внутри Николь ещё одну ниточку, которая связывает её с родителями. Жаклин не поддерживала сестру, но в глубине души была рада, что она всё ближе к ней, а не с родителями. Во всяком случае, тройного давления она бы не выдержала и уже давно развлекалась где-нибудь далеко отсюда. А пока её держит здесь дом и Николь, она будет здесь. Даже если придётся терпеть постоянные нападки родителей, с которыми Рувье не могла сосуществовать в мире.

Но сестра... Как же она не любила, когда заходили разговоры об отъезде. Родители наверняка стали бы как можно чаще говорить об этом, чтобы насолить Николь, но Жаклин предпочитала молчать. Хоть в их семье она и считала себя чёртом, а сестру ангелом, в борьбе с родителями-демонами могли помочь лишь объединённые усилия. Они так и не договорились об этом, но, сами того не замечая, приходили на помочь друг к другу. Однако, сегодня, когда скандал достиг потрясающих масштабов, Николь предпочла отлежаться в комнате. Внимательно смотря на сестру, Жаклин пыталась понять, решила ли она просто не вмешиваться, бросив её на произвол судьбы, не слышала скандала из-за музыки в наушниках или же просто плакала. Щурясь, Рувье рассматривала младшенькую словно добычу. Никаких признаков её плохого самочувствия она не замечала, разве что некоторая растрёпанность нарушала сказочно-красивый образ сестры.

- Но я действительно не обижаюсь на неё - говорила себе Жаклин - Она хочет мирно существовать между двух огней, я понимаю её. Родители понимают, что они слабее и им не удержать меня, поэтому они и ищут поддержки у Николь, постоянно спрашивая её и задавая коварные вопросы. Я же точно знаю, что она со мной, поэтому могу даже не спрашивать, чтобы убедиться в этом ещё раз. Хотя.. она всё равно не ответит мне при них. Бедная моя Ники... Тебе нужно показывать клыки, рычать и кусаться... Иначе не выйдет. Пока воля человека не сломлена, он продолжает жить. Я молчала бы только тогда, когда всё вокруг было бы куплено и продано. А уж если я сама могу позволить себе купить и продать, всё будет хорошо. Это я тебе обещаю.

- Ну да - с улыбкой ответила она, смотря на Николь - Я решила нас побаловать. А то наше существование в последнее время несколько отличается от заявленного родителями "как в раю". Я бы даже сказала, что мне это больше напоминает ад с чертями, которые при любом удобном случае тычут меня вилами в то место, куда тыкать нельзя. Чёрный юмор. - подытожила Жаклин и рассмеялась. - В общем да, я думаю, что будет неплохо отметить отсутствие родителей, которые и так последнюю неделю торчали дома. Наверное, будет эгоистично сказать, что этот праздник в честь моей свободы... Скорее, в честь нашей свободы. Но я теперь точно смогу зайти во все комнаты, смогу есть на кухне сколько хочу, не боясь, что слишком долгое пребывание на кухне приведёт туда родителей. А впрочем... - махнула рукой старшая - Я не жалуюсь, Ники, это всё утро виновато. Я до сих пор на нервах и мне нужно как следует выговориться. Причём, желательно на полную катушку и так, чтобы родители этого никогда не услышали. Их ведь удар хватит, если я скажу что-то подобное в их присутствии. Так вот...

Жаклин потёрла руки, готовясь к долгой речи.

- Никаких других достижений, кроме того, что родили меня, они не совершили. Им абсолютно плевать, кем я буду. Продавать инструменты, играть на них - всё по барабану! Нет, я должна стать дизайнером, ведь дизайн у меня в крови! И мы были бы очень рады!... - надувшись, пробурчала она, копируя отца - Если бы ты, доченька, стала заниматься семейным делом. Да, да, очень рады! - добавила Жаклин пискляво, чуть ссутулившись и изображая мать - Николь, не слушай сестру, она тебя плохому научит! Смотри на нас и делай всё, как мы! Избавься от своей уникальности и стань роботом, выполняющим наши приказы...

Перемежая непродолжительный диалог смехом, Жаклин хитро поглядывала на сестру и не забывала заканчивать последние приготовления. Было ещё неизвестно, что они решат есть, однако в холодильнике теперь было всё, что пожелает душа. Это позволяло оставить приготовление на более поздний срок, занявшись чем-то более приятным.

- Потому что рассказывать родителям не модно? - вырвалось у Жаклин - Пожалуй, я понимаю... У меня была та же ситуация, вот только я не могла рассказать никому. Поэтому я готова принять от тебя любые мелочи и глупости. И в моих глазах они не будут таковыми, какими их считают мама и папа. Я отчасти могу понять то, что они устают и хотят благополучия в семье, но они не понимают, что я уже не ребёнок и могу выбирать призвание сама. Я пыталась объяснить им это в разных интерпретациях, но, как видишь, безрезультатно. - она пожала плечами - Обещаю, что возьму и тебя, как только ты поймёшь, что больше не в состоянии их терпеть. Мы будем жить далеко отсюда и им будет не в чем нас упрекнуть. Ты - лучшее, что я могу увести отсюда. И никакие воспоминания в этом случае мне не понадобятся.

- Не принижай, пожалуйста - заметила Рувье - Ты знаешь, что когда я злюсь, то могу много всего сказать и сделать. Слова для меня теряют смысл, когда я зла, потому что всё моё внимание уходит на то, чтобы сдержать гнев. Если мне что-то активно говорить или воздействовать на меня физически, я могу не сдержаться. Поэтому в какой-то степени я рада, что во время ссор ты не выходишь к нам, чтобы принять чью-то сторону. А то если бы ты поддержала их, мне пришлось бы тебя убить - улыбнулась Жаклин, в шутку подняв руки и медленно направляясь к сестре, словно зомби.

Мысль о ванне здорово поднимала настроение. Во всяком случае, это было одной из причин для хорошего настроения. Пожалуй, первая случилась ещё возле дома, когда родители сменили гнев на милость, решились поцеловать и сказать о своих планах. После этого уже было не жалко себя. Не жалко сходить в магазин и замёрзнуть, потому что одета Рувье была совершенно не по погоде. А теперь... долгожданное тепло дома, восторги сестры и... что могло быть лучше ванной. О таких мелочах, как пена для ванной, она напрочь забыла, но исправлялась сейчас, на мгновение вылезая из воды, чтобы ополоснуть в воде несколько колпачков тягучей, словно сироп, жидкости, приятно пахнущей цветами. Наверное, не стоило выбирать цветочный усыпляющий аромат, потому что Жаклин рисковала заснуть прямо в ванной, но пока она была достаточно энергична и настойчиво смотрела на колеблющуюся сестру.

- Не заставляй меня вылезать и раздевать тебя - улыбнулась она, разводя руками пену - Или ты идёшь ко мне или оставляй меня в покое на ближайшие два часа. - усмехнулась она. - Так что или ты будешь моей виолончелью сейчас или я совсем не буду играть. А тебя вообще заставлю заниматься ужином.

Но на самом деле она просто шутила. Меньше всего Жаклин хотела походить на родителей, поэтому с Николь обращалась так нежно, как садовник с самым прекрасным цветком. Мысли о том, какой может стать Николь после вынужденного отъезда Жаклин и потери главной опоры, была шокирующей. Жаклин боялась, что именно перемены в сестре вскоре станут камнем преткновения в их общении. Она не боялась остаться одна против всего мира, нет. Она боялась, что проиграет родителям в этой битве за сестру, причём уступив победу так легко. недюжинное упрямство, свойственное детям, брало верх и она решала остаться дома - до очередного скандала. В её планах не было отъезда, однако ещё раз анализируя слова родителей, их прощание... она поняла, что завтра-послезавтра должна совершить то, что давно хотела.

- Я не смогу сказать ей... - думала Жаклин - Ни запиской, ни словом... Придётся позвонить и извиниться.. Но всё это позже, сейчас - ванна.

Она вдохнула приятный аромат и прикрыла глаза.

- Ники, милая, на скрипке мы можем поиграть в любое время и где угодно - с улыбкой ответила Жаклин, радуясь почти что детскому и невинному желанию сестры - Я же говорила тебе, что в моём распоряжении теперь целая аудитория, где можно репетировать. Конечно, это не полноценная оркестровая яма, но нам ведь большего и не нужно, верно? По крайней мере, я и не хочу чувствовать больше. Однако, мы слишком часто и много обсуждаем родителей, пока их нет с нами. Я бы могла разложить их поведение по кусочкам, но тогда от них-настоящих не останется ничего. Я правда не хочу, чтобы ты считала их монстрами. Видит Бог, даже я не считаю их такими. И если меня они недолюбливают за сложный характер, то ты их любимица. Постарайся полностью не перенять мой характер, общаясь с ними. Я вдруг подумала, что им может быть так же больно, как и мне. Конечно, меня ни разу не назвали ничтожеством и я ни разу не слышала грубого или нецензурного выражения от них, просто... я чувствую, что между нами нерушимая стена... - вздохнула старшая сестра - Из-за этого у меня в жизни не остаётся ничего, кроме моего хобби и моего увлечения, которое спасает мне жизнь. Ведь... посмотри на меня... - продолжала она более тихо - У меня нет ничего, кроме музыки. Только ты, моя ниточка, и служишь связью с тем огромным миром, где я предпочла оставить родителей. Они не стали ломиться назад, а ту дверь, что может разрушить преграду, я предпочла закрыть. Теперь мне не вернуть их, как бы я не старалась. Это... изменило меня, поэтому я так рвусь уехать. Здесь у меня нет родителей, нет друзей, нет любимого человека. Только тебя я могу считать всем из вышеперечисленного...

- Но я, наверное, тоже прошу слишком многого... - заметила Жаклин, предпочтя оставить все темы для разговора и сосредоточиться на расслаблении. Сейчас было даже неважно, составит ли сестра ей компанию или нет. Решив уехать и поняв, что именно этого захотели и родители, чья злость сегодня была не раздражением, а обидой от того, что даже проводя с ними последний день, дочь ругается и не видит ничего и никого дальше собственного носа. Наверное, поэтому, Жаклин и сказала сестре такие тёплые слова о родителях, которые невозможно было услышать от неё утром. Как и обычно, озарение пришло вспышкой молнии, оставив после себя шлейф грусти. Как жаль, что теперь прошлое нельзя было вернуть.

Но, безусловно, и в отъезде были свои плюсы, а истосковавшаяся по приключениям Жаклин, была рада уехать, несмотря на тоску. Она обязательно отыщет новое место для жилья, найдёт такую же красивую, как Николь, девушку и будет ухаживать за ней, называя её сестрёнкой, давая нехитрые советы и засыпая у неё на плече. Какая сказочная жизнь с цветочным ароматом, который отделял её от реальности.

Ники решилась составить ей компанию, и, как только она тоже залезла в ванну, Жаклин умело развернула её спиной к себе и усадила, прижав к себе. Руки старшей обхватили живот Николь, поглаживая его подушечками пальцев. Стройные ноги лежали на ногах сестры. Переплетение их тел было прекрасным узором, который ни один смертный не мог нарушить сейчас, но Жаклин не думала обо всём этом. Ей нужно было сказать... и почему-то она решилась сказать об этом именно сейчас.

- Николь, я... - усмехнулась старшая, подумав, как двояко будут звучать её слова сейчас. - Нет, я не собираюсь сказать, что люблю тебя и желаю тебя, это было бы неправильно. Возможно, в это я признаюсь тебе после самого главного. Я... должна уехать...

Слова комом встали в горле, но она из последних сил выплюнула их. Нервничая, она чуть щипала Николь всё там же, руки её бегали туда-сюда, возвращаясь на живот Ники и пощипывая его.

- Я поняла это сегодня... Возможно, всего несколько минут назад, но поняла. Сегодня родители были... другими. И все эти перемены... Я думаю, они дали мне время попрощаться с тобой, зная, что их я могу оставить без колебаний, а тебя нет. Но... я прошу, я умоляю тебя, сестра... пообещай, что не будешь грустить.

Подбородок Жаклин дрожал. Она мягко обхватила Николь за шею и уткнулась в её затылок. Локоны сестры, как и всегда пышные и приятно пахнущие, застилали глаза Николь. Она глотала слёзы, не зная, что ещё сказать.

- Не знаю, зачем я сделала это - призналась Рувье - Наверное, я хотела научить тебя. Изучить тебя. Дать тебе то, что, возможно, пригодится тебе в будущем. А может, я просто забыла сказать, что люблю тебя всем сердцем и душой. У меня ещё не было человека ближе тебя. Я не могу желать тебя, как желают друг друга любящие, ведь страшный грех - хотеть полностью испить ту, кто одной крови с тобой. Может, писания старые и я сейчас похожа на религиозную фанатичку, но это так...

Её руки мягко легли на грудь Николь, большие пальцы едва уловимыми движениями поглаживали соски. Мимолётным жестом она убрала волосы сестры так, чтобы они не закрывали шею, и принялась нежно целовать её, дополняя поцелуи ласками. Вторая рука Жаклин спустилась ниже. Рывком заставив Николь сильнее прижаться к ней, Жаклин плавно раздвинула ноги Ники и, осторожно, напоминая купальщика, готовящегося войти в воду, принялась массировать её лоно. Сначала просто поглаживая и теребя его рукой, затем аккуратно вводя два пальца внутрь. Увеличивая темп, она делала движения всё боле поступательными и глубокими, чувствуя, как дышит её целомудренная плёнка.

- Я буду осторожна... - прошептала она в мгновении между поцелуями.

С одной стороны, Жаклин хотелось сделать это самой, но сестра казалась ей непорочным ангелом и осквернять её подобным образом старшенькая никогда не решилась бы, даже попроси сама Ники об этом.

- Всё должно быть прекрасно, всё просто обязано быть прекрасно... Я уеду, начну всё с чистого листа. Николь найдёт какого-нибудь милого и романтичного парня, который подарит ей ребёнка, проделывая те же действия, что и я... Наверное, я многого требую от простой любви.. И почему мне кажется, что всё это отвратительно? Почему отношения большинства людей напоминают мне отношения животных? Наверное, я просто не хочу, чтобы Николь осознала это... Она ведь не такая.

Движения Жаклин стали более плавными и поверхностными. Порой - будто порханием бабочки над прекрасным цветком, который спрятался бы, стоило Николь вновь сдвинуть ноги.