Кажется, жизнь складывается из самых мелких деталей, которые подобно мозаике составляют одно целое, во что каждый, кто познал эту тягу, желание жить, пытается сложить её. Поступки становятся славой, неважно, дурной или нет; рой фраз, царящий в голове и высказанный вслух становится характером, который, в свою очередь, определяет привычки. Многое определяется случайно, на основе увиденного и услышанного ранее, но становятся ли психически здоровые люди ненормальными за неделю? Наверное, однозначного ответа на этот вопрос просто не существует.
Уже какую неделю она промышляла новой работой, такой опасной, что поимка могла стоить ей жизни, но девушка уверенно заметала все следы, вводя сыщиков в ступор. Ситуация омрачалась лишь тем, что вскоре после начала криминальной деятельности, Йоко столкнулась с конкуренцией : кто-то, кроме неё, хорошо осведомлённый в этом городе, также похищал молодых девушек без какого-то определённого признака. Исследуя газетные вырезки, которые Йоко хранила дома, ей удалось выяснить, что это действительно было так - никакой связи между пропавшими, как и у неё самой. Со стороны создавалось впечатление вызова или же простого подражания. Быть может, это также был ход правоохранительных органов. Не исключено, что вскоре телефон нового похитителя станет общедоступным, а при попытке на него позвонить сигнал тут же отслеживается, а спустя пять-десять минут проводится зачистка той квартиры, откуда звонок был сделан.
Её телефон был отключён уже несколько дней. Те немногие, что могли позвонить, сталкивались с холодным голосом Кендзо, объясняющим, что сейчас попросту не время, и дела требуют полной сосредоточенности, а не простой болтовни. Но, кажется, недавно, она где-то ошиблась. Только знать бы, где...
Тайник, где Йоко держала жертв, ублажая тех, что нравились ей, прежде чем расстаться, находился совсем в другой части города. О слежке не могло быть и речи, днём народу на улице было достаточно, чтобы незаметно выманить из толпы новую жертву, а ночью осмотрительная японка проверяла каждый закуток, прежде чем вывести очередную пленницу из убежища и отвести её, подобно товару, на так называемую базу. Работодатель никогда не скупился в плане награды, поэтому уже после первой недели активной работы Йоко могла купаться в деньгах. Но они были ей неинтересны, так как она вплотную заинтересовалась другой частью работы - теми, которых продавала. Некоторые из них реагировали на прихоти японки с готовностью, некоторые просто плакали, показывая, насколько чужды им утехи подобного характера. Иные же, особенно сильные духом или же просто девицы с отвратительным характером, пытались бежать. В такие моменты все попытки пресекал сякэн, игриво брошенный в ногу беглянки. Со временем, побеги прекратились и вовсе, но скорее это происходило из-за новостей и прессы, в которых на обывателей и приезжих нагоняли страху.
Когда обычные методы борьбы с этим оказались бессильны, делом занялись спецслужбы, которые прислали в город своих детективов. Эти люди, несмотря на некоторую "повёрнутость" на своей работе, не зря звались профессионалами. Теперь Йоко уничтожала всё - будь то прядь волос жертвы, отдельный волос или мельчайший клочок одежды. Вскоре подозрение могло вызвать только то, что Кендзо каждую неделю избавлялась от лишних вещей жертв. Она отвозила их заказчику не голыми, но какие-то из вещей у неё оставались, выступая самыми тяжкими уликами против неё. Неподалёку от убежища находилась бочка, в который Йоко и сжигала всё то добро, что оставалось. Живущая под постоянным контролем, как могло показаться, она была весёлой и приветливой на людях, чтобы не вызывать подозрений пугливой и нервной особы. К тому же, следили не за ней, а, возможно, за каждым жителем города. И, в конце концов, подозрение должно было сперва пасть на мужчину, если вообще не на группу лиц. Пока расследование будет продолжаться, можно работать и дальше, к тому же учитывая такой успех, ей стали снабжать заданиями ещё интенсивнее. Но, надо признать, и плата за них была соответствующей.
Однако, ничто не вечно. Однажды, Кендзо всё-таки узнала, что за ней следят. Произошло это после очередной успешной ночи, когда она возвращалась из убежища, чтобы сжечь очередную партию вещей. Среди них были довольно красивые и те, что японка предпочла бы носить сама, однако трофеи были самым лучшим поводом для обвинения. К тому же на многих из них, могли быть скрытые знаки, инициалы жертв, говорящие о том, что вещь тоже является памятным подарком... и многое-многое другое.
Было ещё темно, когда она принялась уничтожать улики. Сжигая пакет с вещами, она почуяла неладное, и, словно интуиция говорила ей об этом, обернулась. Совсем молодой парень, наблюдающий за тем, что она делает, тут же поспешил скрыться, но Йоко хорошо запомнила его. Тот не увидел лица, потому что Йоко стояла к нему спиной, а тот момент, когда она обернулась, ознаменовался ворчанием огня, поднявшимся достаточно высоко, чтобы пламя скрыло её лицо, но позволило увидеть его. Догонять беднягу она не спешила - наверняка, он связан цепочкой с остальными, но при нынешнем положении убирать его означало только подтвердить свою вину. Пока доказательств против неё ни у кого не было, поэтому даже если за ней начнут слежку - Кендзо это почувствует. Успокоив себя, она хотела было вернуться домой, но в городе её глаза неожиданно заметили в толпе знакомое лицо. Тот самый парень, что следил за ней. Теперь тот был взволнован и напуган, но так спешил куда-то, что поначалу совершенно забывал о самом важном навыке - скрываться так, чтобы никто не нашёл. Но как бы тот не старался, Йоко невозмутимо продолжала следовать за ним. Так называемый информатор не видел её, но что-то ощущал, потому что вновь и вновь ходил кругами. Наконец, тот подошёл к одной миловидной девушке, стоящей неподалёку. После короткого разговора он двинулся дальше, а девушка ещё стояла, словно была в растерянности. Кендзо быстро покинула своё укрытие и без опаски двинулась за единственной ниточкой, связывающей её злодеяния с законом. Она гуляла - настолько лёгок был её шаг. Но вместе с тем, движения были уверенными и быстрыми - упускать из виду носителя бесценной информации она не собиралась...
