Глубокая ночь на грани полночи.. Трепет пары свечей, пляшущие неверные отблески на тонком белом шёлке ночной рубашки.
Уперевшись локтями в стол и поддерживая на кончиках тонких пальцев музыкантки голову, сидела статная, мужеподобная девушка. Бледная кожа, закрытые глаза, чуть тяжеловесное, но тонко вылепленное лицо, неуловимо похожее сейчас на античную маску скорби - статуя из белого мрамора, не человек..
Лишь губы шевелились, шепча что-то лежащему перед глазами небольшому портрету весело смеющейся огневолосой смуглянки.
-Ты часто называла меня Ангелом... Тогда мне это нравилось. Впрочем, мне нравилось все, что ты делала - это не показатель, моя ведьмочка.
Губы изогнулись в легкой ласковой улыбке, глаза открылись и с нежностью посмотрели на картину.
-Впрочем, тогда я и правда летала, как тот истребитель - со свистом и несколькими тоннами счастья на борту.. Мои крылья остались в той петле, котенок.
Сухие глаза устало закрылись, губы на миг сжались, тут же расслабившись.
-Прости, дорогая.. Я прекрасно помнила твою просьбу, но..
Голос прервался.. Помолчав немного, она продолжила свою полубезумную исповедь:
-я помню все наши встречи - с первой до последней.
Помнишь - я, играющая в на своей любимой флейте в парке, и ты, танцующая под эту музыку под луной?
Как жаль, что я тогда не посмела подойти.. Мы потеряли целую неделю. Немыслимое количество секунд.. Жадность душит до сих пор.
Тихий, приглушенный смешок на грани всхлипа.. Пауза, прерываемая трепещущим сопением.
-Вторая встреча..
Ты тогда так обиженно смотрела на этот несчастный томик стихов..
Господи, обиженный котенок, обделенный кормом, смотрелся бы на твоем фоне фальшивым подражателем.
Я... Не знаю, откуда в моем теле набрались резервы наглости для моего предложения почитать его вслух у меня дома. Всю жизнь, наверное, копила, хха..
Сухой, невеселый смешок, нервное движение плечом. Тихий, горячий шепот - исповедь пред иконой персональной святой..
-И я не знаю, почему ты согласилась - вечером, зная, что возвращаться придется ночью..
О госсподи, Женя, я даже боюсь представить, что ты - педантка, аккуратистка, панически боящаяся темноты - почувствовала при виде этого тихого, застарелого в своей мрачности, заваленного всем, чем только можно ужаса - но паника в твоих глазах просматривалась отчетливо. Я, негодяйка, оставила тебя, уйдя заваривать кофе - а ты, жертва вежливости, не посмела протестовать..  Да, да, да, я мерзкая хитрованка - но как было приятно, когда ты испуганно дрожа, жалась ко мне на том маленьком диванчике - и ну откуда, господи боже мой, откуда я могла знать, что ты боишься темноты до полной потери соображения - настолько, что когда я тебя обняла, чтобы успокоить, ты не отпрянула, а с писком спрятала лицо у меня на плече? И с каким трудом я тебя успокоила, когда оказалось, что придется разжигать свечи из-за вырубившегося во всем районе света и темных туч, мгновенно сотворивших дождливую ночь из вполне себе светлого вечера..
Тьма с сочувствием принимала в свое бездонное лоно образ пустого взгляда и застывшего лица - великая одиночка, она видела подобные картины миллионы раз - вряд ли, впрочем, к ним до конца привыкнув. Ночь, что пропускала сквозь себя свет звезд, была слишком чувствительной натурой, чтобы получить на свою душу необходимую для этого оболочку цинизма..
-Но как это было романтично - ночь, свечи, кофе, ты, читающая стихи о великой любви вслух, я, тихо изображающая что-то в тему на флейте.. Идиллия. А помнишь, как я уложила тебя на своем дивачике, а сама ютилась в этом кресле? Клянусь - я меньше всего ожидала этого тихого, испуганно-виноватого "Зачем ты мучаешься? Ложись тут... Мне страшно одной."
Тихий, то и дело срывающийся и замолкающий шепот рвал тишине нервы, заставляя её корчиться агонией шума машин и пьяных криков из-за окон. Шорох от нежно погладивших бумагу фотографии кончиков пальцев на его фоне казался успокаивающим поглаживанием по дрожащему от рыданий плечу - уютным, тихим.. Обычным.
-А утром.. Ты же знаешь, как я любила смотреть, на то, как ты спишь - а тогда я в первый раз увидела это зрелище. Клянусь, в тот миг я в первый и последний миг пожалела, что я музыкантка, а не художница - ты была так трогательна и беззащитна - как переплетающийся клубочек спящих котят..
Ты проснулась лишь через час - и весь этот час я сидела рядом с кроватью и смотрела. Просто смотрела.
Так началась эта воплощенная мечта с печатью обреченности, продолжавшаяся немыслимо долгие два месяца - бред, счастливый бред безумца, потерявшего надежду найти свою вторую половинку и обредшего её во тьме безумия..
Бред, принявший форму счастья, но отравленный ядом обреченности.
Как мы были счастливы тогда, бог ты мой - так можно радоваться жизни, только танцуя на краю пропасти - "Идти по лезвию ножа, дрожа от сладости пореза, чтоб навсегда зашлась душа, привыкнув к холоду железа".
Рыжеволосая ведьмочка с огромными зелеными глазами, как могла ты влюбиться в вестника своей смерти - ты, вещунья, как не боялась ты бездонных тунелей моего взгляда и смертоносной меди моих волос  - после того видения, которое так напугало тебя однажды после нашей встречи в твоей неизменно ярко освещенной лампой кровати?
Невольная вестница смерти, тень ножниц Мойр, занесенных над нитью твоей жизни - как я посмела тебя обожать?
Мы были с тобой тогда одинаково безумны, Женечка, вот в чем дело..
Я помню, как ты шептала, что ты знаешь, что однажды огонь - тот самый огонь, что поглотил тело Орлеанской Девственницы - твоей духовной матери-наставницы - спасет тебя в своих обьятиях от мести ночной тьмы, чье лучшее дитя тебя соблазнило - той самой тьмы, чьей неотрывной частью ты меня считала после того, как увидела, как я играю на балконе мою вдохновенную оду ночи, называя с грустным смехом "мой темный ангел"..
Склонившись над фотографией, она закусила нижнюю губу. За закрытыми глазами вихрем летели воспоминания, слишком тяжелые, чтобы их высказать - отключенная ночью из-за удара молнии электроэнергия, пожар..
Тело рыжеволосой ведьмочки опознали только по оттискам зубов - ревнивый огонь не хотел давать никому и тени шанса насладиться любованием тобой после его обьятий.
Капля крови..
Капля воды...
Капля крови..
Капля воды...
Казалось, над поверхностью стола плакал вампир под дождем - капли воды и крови падали и падали сверху. Наконец, девушка тяжело вздохнула, закрывая лицо узкими ладонями. Воздух, прорываясь сквозь сжатые губы сквозь узкую щель между пальцами, шипел, как простуженная кобра - сипло, прерывисто и страшно..
"Прости, рыжая, я опять расклеилась.. Прости и до свиданья. Извини, что потревожила твою душу - говорят, в день смерти это можно.. До следующей встречи."
Звучало в голове Саши, идущей к ванной комнате. На часах минутная стрелка наконец-то пересекла часовую - день мертвых закончился, пора было возвращаться обратно, в мир живых..